Я впервые сталкивался с этой тематикой здесь, и, поскольку все мои каналы всегда открыты для эксперимента, решил попробовать регрессионную терапию на себе. Мною двигало скорее любопытство, чем возможность выравнивания каких-то потаенных краев моей психосоматики.

Итак, легко ли «быть прошлым»?

Однозначно, да. Ведущий в данном эксперименте Павел Сергеевич оказался человеком, легко располагающим к себе. Поскольку речь не шла о впадении в транс, и ход событий контролировал я, отвечая всего лишь на спокойные вопросы ведущего, то страха не испытывал во время сессии.

Из первоначальной темноты, я попал на сцену практически силой воли -- у меня было сильное желание раздвинуть занавес, отделивший меня от сцены, где я видел себя ведущим танцором. Далее я шел по лабиринту воспоминаний, и кадры появлялись сами собой. Ведущий только направлял меня по основным моментам жизни. Я не испытывал внутреннего сопротивления, и никогда не следовал подсказке если это давалось каким-то усилием. Все происходило без принуждения и напряжений. Были моменты зацикленности, когда трудно было идти назад. Такое произошло в момент увиденной мною смерти. Душа в виде шарика вылетела вспышкой, и оставалось только жалеть оставленное тело – возврат в то прошлое стал невозможным.

Что можно сказать об эксперименте? Времени не жалко, потому что время прошло незаметно. Как я понимаю, это общее ощущение у испытуемых. Безусловно осознаю некоторое сходство с жизнью того героя. А насчет терапевтического эффекта – кажется, многомесячная боль в мышцах левой руки отошла. Я не спешу утверждать, что это связано именно с прохождением сеанса, но исключать такую возможность тоже не стану. Опыт положителен если польза есть, но веры еще нет – вот мой девиз по жизни, поэтому я удовлетворен экспериментом.

Мой сеанс регрессионной терапии включал в себя ключевые сцены из жизни средневекового городского стражника, его смерть и посмертные воспоминания – пребывание в некоем самоосознающем пространстве в период между воплощениями.

До сеанса у меня не было особых ожиданий или выраженных стремлений как-то использовать новую информацию. Скорее, имел место познавательный интерес – получится ли у меня войти в нужное состояние сознания, увижу ли хоть что-то, как именно буду получать информацию и тому подобное.

Однако воспринятое вышло очень далеко за пределы просто интересной информации и безусловно изменило многие мои взгляды и подходы, позволив сделать шаг в сторону развития собственной личности и представлений о мироздании.

Воспринятая на сеансе жизнь одновременно воспринималась и с позиции проживающего ее человека, и с позиции стороннего наблюдателя, лежащего на кушетке в кабинете.

С одной стороны, было полное включение в происходящие события, переживания – включение, сопровождаемое полным спектром восприятия и реакций, включая и тактильные ощущения тела, и визуальные образы, и слух. Проживаемые эмоции также вызывали соответствующие отклики, например, слезы или смех.

С другой стороны, в любой момент времени оставался и отстраненный наблюдатель, свободный от эмоций и переживаний, который мог обобщать получаемую информацию, сравнивать, анализировать и делать выводы.

Участие Павла Сергеевича помогало двигаться по сценам и удерживать две этих позиции.

Полученный в результате сеанса опыт крайне для меня важен и вдвойне ценен тем, что это не фильм, не книга и не какие-то абстрактные умствования, никак не соотнесенные с реальной жизнью, но наоборот, это живое переживание, ничем не уступающее подобным переживаниям из моей обычной жизни. И потому этот опыт был воспринят крайне остро и неизбежно привел к множеству вполне реальных позитивных сдвигов в жизни.

Безусловную практическую значимость имеют также воспоминания о посмертном опыте. Являясь по сути трансцендентными переживаниями, подобные состояния многое меняют (или подтверждают) в мировоззрении и философии жизни. На мой субъективный взгляд, меняют в лучшую сторону.